Пальцы у Антона – длинные и тонкие. Обычно такие у пианистов бывают. Но в руках у Антона гитара, и он художественно делает слайды и баррэ.

«В четвертом классе я учился. У одноклассника мама работала в музыкальной. Преподавала. Они с другом пошли учиться на гитару. Меня позвали: приходи, посмотри. Первое занятие вообще бесплатное было. Я пошел с ними. В итоге они недолго походили, неделю или две. А я дальше стал заниматься. Мне очень понравилось. Когда услышал, как пацаны старшие играют на гитаре, подумал: нифига, как прикольно, я тоже так хочу».

Окончить «музыкалку» Антон не успел.

«Преподаватель расстроился, что он не окончил, он ведь очень хорошо учился. Год оставался, но надо было поступать в колледж, – мама Татьяна до сих пор сожалеет об упущенном. – Мы же с Таврического района, и музыкальная школа там. А поступать надо было в городе, вот и пришлось бросить».

У левой, единственной ноги Антона трется кот Фуняш. Татьяна взяла его совсем крошечным, когда сына положили в больницу, и она осталась дома одна. Фуняш – молодой и дерзкий и постоянно троллит «пенсионера» Персика. Персик спит возле батареи на специальной подушечке. Антон нашел его в поселке по пути в школу и принес домой. А когда маленький хозяин заболел, и семья перебралась в город, Персик переехал вместе со всеми. Ему уже 14 лет, у него нет зубов и слабое здоровье, но он не дает себя в обиду.

Кота Персика Антон подобрал на улице 14 лет назад

Еще в школе у Антона стали болеть колени, врачи диагностировали «ревматоидный артрит». Как-то раз ему делали рентген-снимок правого колена и случайно «зацепили» бедро. В бедре была опухоль. Ее удалили, цитология показала доброкачественную остеому. Врачи успокоили маму с сыном, что такие опухоли в злокачественные не перерождаются. Антону тогда было 15 лет.

«А потом шишка появилась. Переросла, короче».

Антон старается говорить короткими фразами – на длинные ему не хватает воздуха.

«Мы сразу поехали в областную детскую больницу, – подхватывает Татьяна. – Нам сделали КТ и увидели в легком метастаз. Сразу сказали – сто процентов остеосаркома. Врачи удивлялись сильно, ведь так не должно быть. Такой огромный консилиум собирали. Назначили химиотерапию, три курса. Потом в 2017 году в онкодиспансере была ампутация правой ноги. И потом «химия», «химия», «химия»… Потом мы в Питер поехали на консультацию, потому что на фоне «химии» еще появлялись метастазы – по всем костям пошли».

Он слушает маму и кивает головой. Ему тяжело говорить из-за одышки, он часто подкашливает, и слышно, как в груди у него хлюпает. Это плеврит и жидкость в легких – остеосаркома прогрессирует.

«Давайте я поиграю», – говорит он и берет гитару.

Антон импровизирует, легко перебирая струны.

«Ой, сколько он уже не играл», – шепчет Татьяна. И замирает, ловит каждый звук.

Гитары, на которых играет Антон

Первую гитару Антону подарила коллега мамы. Он с улыбкой вспоминает инструмент, с которым делал первые шаги в музыке.

«Это была советская акустическая гитара. Такая старая… вообще, прям дрова. Звук, ну, такое себе. И струны такие, что пальцы все в мясо. Но я учился дома на ней. Потом уже мама купила классическую гитару. Тысяч пять стоила. Yamaha. С нейлоновыми струнами, хорошая. А сейчас у меня электрогитара, акустическая и «классика». Ну, «классику» друг дал».

Когда он чувствовал себя лучше, Антон записал дома кавер на песню группы Muse и выложил в TikTok. Получилось душевно. Он бы и дальше продолжал записывать, но здоровье дало сбой. Только недавно он выбрался из депрессии: неделю лежал в кровати пластом, отказался от еды, ушел в себя.

«Знаете, почему у меня так было? Я боялся результатов обследования. Вот представьте. У меня легкие сильно наполнились жидкостью. Я дышать не могу. Сил нет. Даже в туалет схожу и задыхаюсь. И что мне думать? Очевидно, все плохо. Я думал, у меня уже вся голова в метастазах и легкие. Все это время, пока результат обследования готовился, я себя накручивал. Ожидание убивало. Как только мне сказали результат, я в этот же день вечером начал есть. Да, он плохой, но я ждал еще хуже».

Казалось бы, куда хуже. За пять лет остеосаркома запустила свои щупальца-метастазы по всему телу парня – кости, легкие, мозг, плечи, таз. Самый большой метастаз проходит через позвоночник и передавливает спинно-мозговой канал. По этой причине у Антона немеет часть спины и живота. Врачи говорят, что если метастаз будет расти дальше и пережмет нервные окончания полностью, то парализует нижнюю часть туловища. Вот это и есть – еще хуже.

Антон играет на глюкофоне, который ему подарила на день рождения добрый друг Галина

Но Антон борется. Сейчас ему 22 года. Он пережил большинство ребят, с которыми лежал в детской онкологии. И продолжает отбивать у болезни каждый день. Им с мамой посоветовали обратиться к известному специалисту по остеогенным саркомам в Москве. Летом они отправили документы доктору для дистанционной консультации. Сейчас решили ехать на очный прием. Антон решил.

«Надо лететь, – уверен он. – А чего здесь ждать? В Омске на мне уже все протоколы испробовали. У них больше нет вариантов. Если морально настроиться, то все получится, долечу».

Мама и поддерживает сына, и боится за него: парень очень слаб, у него сильная одышка. Но оба понимают, что другого времени может не быть. Времени у Антона вообще не очень много.

Татьяна с сыном обратились в наш фонд за поддержкой. Семья из поселка сильно ограничена в средствах. Пять лет они мотаются по съемным квартирам вместе с небольшим скарбом и двумя котами – чтобы быть поближе к больницам. Поездка в Москву, возможно, единственный шанс для Антона отвоевать у болезни еще сколько-нибудь времени. Чтобы дарить музыку маме, скрипеть снегом на улице, пить чай на кухне с любимой девушкой… Консультация назначена на 30 ноября, вылетать надо на пару дней раньше. Давайте вместе поможем Антону.

Мы посчитали, что на оплату авиабилетов до Москвы и обратно, проживания, на оплату консультации специалиста в клиническом госпитале «Лапино» и возможные дополнительные расходы потребуется 125 тысяч рублей. Пожалуйста, поддержите сбор для Антона.