Обновлено 06.02.2023. Виктору нужна помощь. Все дни он проводит в кресле-коляске. Коляска у него самая обычная, со стандартной поролоновой подушкой для сиденья. Чтобы передвигаться, Виктор руками крутит колеса, спина напрягается, таз смещается с поролона. От постоянного трения кожа травмируется, и это больно. Особенно больно во время тренировок и выступлений. Витя привык терпеть боль. Терпел бы и дальше, если бы кожа не повреждалась все сильней. Это опасно.

Есть специальные противопролежневые подушки-сидушки, которые защищают кожу, стабилизируют таз в коляске, сводят к минимуму его смещение. Виктору очень нужна такая подушка. Каждый день он прикладывает нереальные усилия, чтобы встать на ноги. Тогда он сможет помогать сыну, которого сейчас видит очень редко. Вите нелегко в доме для инвалидов, но он старается. Мы открыли сбор для покупки хорошей противопролежневой подушки и просим вашей поддержки.

***

«Хорошего ничего в войне нет. Самое обидное в том, что ты там никому не нужен, даже своим. Тебя закинули туда, а дальше как хочешь».

О войне Виктор рассказывает мало: все, что происходило в Чечне, – это другая жизнь. В 19 лет его призвали в армию (тогда срок службы составлял два года). Высокого, широкоплечего, с хорошей физической подготовкой парня направили в отдельную дивизию оперативного назначения им. Дзержинского в Московскую область. Там закончил «учебку», получил «сержанта».

«Потом нас просто обманули, – вспоминает Виктор. – Приезжает дядька в красивой форме, раскачанный такой. Спрашивает: ребята, хотите на юга служить поехать? Санатории охранять, здравницы на побережье, выход свободный. А мы молодые пацаны, что мы понимаем? Сто человек и подписалось под это. Дальше самолет, вертолет, автоколонна, привозят нас ночью куда-то… И как в кино: заводят в палатку, а там дядьки сидят лысые, черные, суровые. Спрашиваем: а где санаторий? Они: «Ахахаа, ребята, вы куда приехали? Ну, утром посмотрите». Утром мы вышли – горы кругом».

 Виктор командовал минометным расчетом на заставе возле Аргунского ущелья. Вместо положенных трех месяцев его чеченская история продлилась почти семь – из-за одной лишней буквы в фамилии.

 «Привезли через три месяца нам на смену молодых, а нас обратно забирают. С вертолета выходит офицер, делает перекличку. Чья фамилия – заходит в «вертушку», летит домой. Мы уже вещи собрали, выстроились. Ждем. Доходит до меня очередь. Моя фамилия Пятов, а офицер называет: Пятков. Ну, говорю, я. Он говорит: не, есть Пятков, тебя нет, ты оставайся».

 И он остался еще на три месяца.

Все то время, пока Виктор был в Чечне, его искала мама. В последнем письме, которое она получила от сына еще из подмосковной военной части, тот написал, что его вместе с другими ребятами отправляют «на юга». Больше вестей не было. Только к окончанию службы через родительский комитет ей удалось выяснить, куда направили сына. Она не знала, дождется ли. Дождалась. Через несколько лет ее не стало.

 Так и не узнала мама, что сын, прошедший Вторую чеченскую войну, уцелевший в бандитские нулевые, все же окажется в инвалидной коляске. И произойдет это в самый обычный день 2020 года.

 Много лет Виктор работал строителем: собрал свою бригаду, которая занималась внутренней отделкой помещений.

 «Встал я на стремянку – надо было в углу плинтус немного подкрасить. Пол скользкий, техничка только помыла. Стремянка поехала, я упал. Там высоты-то метра два, не больше. Упал на левый локоть, вроде бы ничего, но удар очень жесткий», – вспоминает Виктор.

Вскоре после падения появились боли, стало тянуть то руку, то ногу. Виктор обратился в поликлинику, врач без обследований назначал сначала различные обезболивающие препараты, потом согревающую мазь. Ничего не помогало, состояние 40-летнего здорового, сильного мужчины становилось все хуже. Так продолжалось четыре месяца, пока однажды утром, сев за руль автомобиля, Виктор не смог поехать на работу: руки и ноги не слушались.

Он вернулся домой, поднялся пешком на пятый этаж, позвонил в «скорую» и лег на кровать. И больше не встал. Приехавшие медики кое-как спустили его и погрузили в машину. Позже, в больнице, томограмма показала смещение шестого и седьмого шейных позвонков. Оказались пережаты нервные окончания, лишив мужчину подвижности.

Уже вечером в больнице Виктору установили нефростому – почки и мочевой пузырь отказали. А потом была, наверное, самая страшная ночь в его жизни.

«В палатах мест не было, меня положили в коридоре. Ночью чувствую, что мне на ноги как будто мешок надевают. Сначала ступни перестали шевелиться, потом выше, выше поднималось. Я попросил у санитарки воды попить. Она принесла, стакан на тумбочку поставила – а я руку не могу протянуть, чтобы взять».

К утру его тело парализовало. Двигалась только шея, Виктор мог поворачивать голову. На этом все.

Виктору провели операцию: между поврежденными позвонками установили пластину, чтобы снизить компрессию. Позже, во время беседы с хирургом, мужчина узнал, что паралича можно было избежать, если бы ему вовремя диагностировали смещение позвонков и назначили правильное лечение.

 Полгода Виктор лежал кулем. Продал все, что мог: машину, гараж, инструменты. Все деньги уходили на лекарства. Но лучше не становилось. Потом в соцсетях он нашел людей с такими же травмами, как у него, и стал общаться. На примере других увидел, как можно самому заново научиться двигаться. И лежа в постели стал пытаться шевелить – шеей, головой, руками.

«Были ли страшно? Да не то слово… Я в Чечне видел ребят, которые после ранения оставались без рук, без ног. Лежали в палатках. Я тогда смотрел на них и думал: зачем так? Куда тебя теперь, кому ты нужен? Ладно, родители сначала позаботятся, а дальше? Лучше, чтобы сразу, насовсем… Вот, чего я больше всего боялся. Из Чечни пришел целым и здоровым. А тут со стремянки упал. Случилось то, чего и боялся», – говорит Виктор.

 Чтобы не доставлять хлопот семье (у Виктора была гражданская жена и сын), он принял тяжелое решение оформиться в интернат для инвалидов. Так и сделал.

Сейчас, спустя два года после трагедии, Виктор может свободно двигать руками, самостоятельно пересаживается с кровати в кресло-коляску, учится держать спину и… танцует. Больше года он участвует в проекте «Танцы без границ».

«Сначала меня пригласили на репетицию просто посмотреть, развеяться – у меня тогда как раз такое состояние было… В общем, подумал: поеду, ничего ж не потеряю. Познакомили меня с коллективом. Я не ожидал, что меня так примут тепло. Открытые люди, после общения с ними даже легче стало. Пригласили еще. Когда я приехал во второй раз, мне уже колясочку предложили: сядь, попробуй. Я пересел. Это небо и земля: у них коляски спортивные, намного маневренней, чем обычные. Удобные. А потом меня познакомили с Татьяной. Сказали: вот, если захочешь танцевать, это будет твоя партнерша. Таня – профессиональная танцовщица. А я ведь всю жизнь рабочим был: водителем, потом на стройке отделочником. Где я и где танцы? Но я не смог отказаться».

Коллектив тогда готовился к концерту, и Виктор сразу включился в репетиции. Через три месяца впервые вышел на сцену. Сейчас за его плечами уже четыре концерта, и скоро новое выступление.

«Постепенно меня втянуло в это. Чем больше я узнаю, тем больше мне хочется еще и еще, тем интересней. Когда что-то не получается, смотрю на партнершу: такая девчонка хрупкая, она ведь может, почему я не смогу? И делаю. И гимнастика это хорошая. После тренировки приезжаешь и валишься».

Сейчас Виктор живет в доме-интернате для инвалидов в Омске. Наш фонд неоднократно помогал ему с транспортировкой. Мужчина регулярно общается по видеосвязи с сыном, которому исполнилось 11 лет, по возможности мальчишка приезжает к отцу в гости. Виктор продолжает тренировки и верит, что сможет снова встать на ноги.

«Еще когда лежал, я не верил, что моя история закончилась. А теперь я знаю, что пойду. Точно пойду. Просто надо время», – говорит он.